В бездне времен. Игра на опережение - Страница 11

– Вы считаете, что Фриновский и Штубис по этой линии? Но как это связано с налетом на банк в центре России?

– А вот тут как раз один интереснейший момент есть. У Чжана ведь наши эмигранты так, шелупонь в основном. Из каторжников беглых да из террористов, по Указу не повешенных. А вот военные инструкторы у него из немцев. Их вообще в Китае много, в Германии жизнь тяжелая: инфляция, работы нет, армии нет, вот бывшие вояки и едут подзаработать. Да и не только вояки, там всяких хватает. После войны немцам, когда армию ограничили, запретили и разведку. Но люди-то остались. А у немецкой разведки связи и в Китае издавна неплохие, и с нашими левыми, да и агентура в России никуда не делась. Денег у бывших шпионов нет, работы дома тоже. И вот, – Луцкий передал подполковнику трехстраничный меморандум. – Здесь послевоенная уже разработка деятельности Амтлауфа, одного из немецких шпионов. Он уже четыре года в Китае. И как-то связан с Фриновским, их видели вместе несколько раз. А когда Фриновский и Штубис уехали от Чжана, с ними был некий немец по прозвищу «Монах». Не Амтлауф, тот невысокий блондин, лет ему сейчас сорок семь. А Монаху около тридцати, приметы там есть. Нашим негласным агентом, из местных китайцев, характеризуется как человек энергичный, исключительно храбрый и при этом очень набожный католик. Почитайте, вдруг что полезное увидите.

«В 1917 году проживавший в Шанхае некий Морис Амтлауф (он же Морис Миллер, он же Карл Беренгардович Оттенберг) был командирован германским консульством с целью собирания сведений в Россию. Произведенною проверкою установлено, что…»

Гумилев бегло пробежал длинную справку о занятиях так и не пойманного тогда шпиона и в конце внезапно наткнулся на знакомую фамилию:

«30. VIII.1917 зафиксирован контакт Амтлауфа с заведующим департаментом Новониколаевского отделения Торгово-промышленного банка г-ном Литвяковым Никитой Павловичем. Установлено, что Литвяков встречался с Амтлауфом, известным ему под фамилией Оттенберг, по поводу якобы планирующегося последним перевода в Российскую империю крупной суммы из шведского банка «Свенска Хандельсбанке». Сделка, по нашим данным, не состоялась, более сношений Литвякова с Амтлауфом либо иными возможными немецкими агентами не зафиксировано».

– Та-ак, – протянул Николай Степанович. – О переводе, значит? А дальше что?

– Ничего, – удивленно посмотрел на него Луцкий. – Обычная встреча, видимо, в Берлине хотели Амтлауфу через шведов денег переслать. Но перевода не было, мы проверяли. А что?

– В ограбленном отделении Торгово-промышленного банка в Нижнем Новгороде работал Никита Павлович Литвяков, перешедший из Новониколаевска, – вздохнул Гумилев. – Похоже, тот самый. Мы подозреваем, что именно он навел банду на перевозку денег.

– Занятно, – задумался разведчик. – У нас никаких мотивов предполагать вербовку не имелось. Это ведь в конце семнадцатого было, война заканчивалась, немцы явно проигрывали. Встречались они по финансовому предлогу, ну так на то Литвяков в банке и работал. Я попрошу военную контрразведку проверить, чем он мог заинтересовать немцев.

– Наши тоже займутся, – согласился Николай Степанович. – Стоит покопаться в его прошлом, может, и еще что-то выплывет. Сам Амтлауф, кстати, куда потом делся?

– Тогда ушел чисто, через Финляндию в Швецию, потом, видимо, в Германию. С тех пор и след его, было, потеряли, но в апреле двадцать третьего года заметили в провинции Цзилинь, в Китае. Потом еще несколько раз в Маньчжурии.

– Понятно. По троим, ушедшим от Цзолиня, еще что-нибудь есть? – цепко взглянул на генштабиста Гумилев.

– Да. Штубис въехал в Россию третьего мая сего года. Мы пустили за ним слежку, – сконфуженно признался полковник. – Но он ушел от наблюдения в Хабаровске. Ловко так, как обученный.

– Он и есть наверняка обученный. В ссылке учителей хватает, – заметил Бабич. – Нужно было наших филеров подключать. Вечно вы темните, как не одно дело делаем. А Фриновский и немец?

– Не установлены. Но вот ведь какое совпадение: Штубис в России, шрам у Фриновского, Чжан Цзолинь, «томпсоны», немцы. Литвяков вот, оказывается.

– Ключевое слово «совпадение», – вздохнул Гумилев. – Если б не Литвяков и «томпсоны»…

– Ну да, – кивнул полковник. – Но они же есть?

– Есть. И еще вот шрам Фриновского меня заинтересовал. Подробное описание имеется?

– Да, вот: «по правой щеке, от виска до подбородка узкий шрам-рубец, длиной около пятнадцати и шириной до двух сантиметров, кожа в районе рубца красного цвета».

– Сходится, – кивнул подполковник. – Огромное спасибо за сведения. Еще что-то расскажете?

– Да нет вроде. Если появится дополнительная информация, немедленно сообщим. По Литвякову отработаем, дам поручение военным агентам искать Амтлауфа.

* * *

На следующий день Гумилев пересказал разговор напарнику. Ротмистра он уважал за обстоятельность и опыт и суждения его ценил высоко. Несмотря на неказистую внешность и смешную фамилию, дело свое Сиволапов знал прекрасно.

– Что думаешь? – закончив рассказ, спросил Николай Степанович.

– Думаю, глухо. Автоматы, анархисты, китайцы, немцы – а выходов ни на кого нет. Кто сказал, что это Фриновский? И что он в России? Они со Штубисом могли эти «томпсоны» продать сразу, как от китайца вышли. И все, оборвалась ниточка. А Фриновский с Монахом этим могут уже в Канаде отдыхать.

– В розыск их объявил?

– Вчера. Всех троих, как справку прочитал.

– Немца по приметам?

– По тем, что есть. А чего, да пусть ловят. Хотя я не понял, при чем тут хунхузы и два китайских генерала на Ч?