В бездне времен. Игра на опережение - Страница 112

112

Никто не сомневался, что задействовать столь ценного агента, как получивший в Жандармском корпусе кодовое наименование «Мышь», на основании сведений из сомнительного источника в Лондоне не станут. Выйти на связь с эмигрантом британцы должны были исключительно по своей инициативе, отчетливо представляя, что Юозас имеет немалую ценность для Петербурга. Потому никакой условности в его розыске не допускалось, о его принадлежности к Корпусу не знал даже посольский резидент, охота шла по-настоящему. С нелегальной группой графа Толстого, опекавшего агента, связь, конечно, поддерживалась, но в основном тайниковая, вести слежку люди Савинкова умели немногим хуже жандармов. Единственным дозволенным Григулявичусу преимуществом стал показ фотографий обоих филеров, отправленных на его поиски во Францию. Опознав одного из наблюдателей, он должен был скрыться и привлечь к себе внимание внутри партии.

Вышло все немного иначе, но, в общем, вполне в рамках плана. Выломился из рамок Гумилев, внезапно сорвавшись в Голландию и умудрившись сделать почти невозможное – за день найти беглеца в незнакомом Роттердаме.

Дальше ситуация стала еще рискованнее. Ориентируясь на созданную Лоренцо репутацию боевика, его задействовал в своих играх на грани допустимого ставший ныне директором Intelligence Service Мензис. И несмотря на то что оказать сэру Стюарту реальную услугу человеку, нынче носящему фамилию Григ, не довелось, вряд ли тот забыл о толковом пареньке с занятным прошлым.

Последнее быстро подтвердилось, британцы помогли Юозасу с поступлением в Кембриджский колледж общественных наук, благо успокоенные парижской резидентурой братья Лопато не отказали в стипендии, и перспективы в Дакии, как именовалась в шифрованной переписке Англия, открывались весьма привлекательные. Наличие внедренного, а не завербованного агента в «Компании», британская разведка проходила под таким кодом, сулило огромные возможности.

И потому генерал Знаменский тер лоб, размышляя.

– Лоренцо, – наконец выговорил он. – Изначально вопрос его дальнейшего внедрения не рассматривался, но положение изменилось. Михаил Фридрихович, – заведующий Разведчастью поклонился в сторону соседа, – передает своего питомца нам. Офицер из него получился удачливый, не исключено, сможет воспользоваться своим знакомством с Мензисом в наших интересах. Но если взять «Мышь», это выйдет подозрительно.

Мысль Глобачев понял. Но удивленно переспросил:

– Вы что, предлагаете оставить Смагина в неприкосновенности?

– Мы, – кашлянул Коттен, – рассматривали две возможности. Первое, несчастный случай. Но это тоже спустя какое-то время, чтобы с Лоренцо не связали, да и сам, гм, «случай» обставить надобно понадежнее, а это не одним махом. Но ведь, ваше превосходительство, во-вторых, известный шпион – это наш шпион, а? Константин Иванович, почему бы нам не начать еще одну игру?

Шеф жандармов устало потер ладонью затылок. Ненависть к предателю, вполне естественная, уступила место расчету, а выявленный изменник, перестав служить источником раздражения, отходил в область уже решенных задач.

– Попробуйте, – согласился он. – План игры представьте одиннадцатого, раньше мне не до него будет. Но! Исключить утечку из Корпуса с сегодняшнего дня, это первостепенное требование, это я ни в каком разе не позволяю.

Он вернул начальнику Охранного Департамента документы по Смагину и повернулся к разведчику:

– Что с Арно?

– Толстой работал с ним под легендой венгерского графа, завербованного российской разведкой, если Арно заговорит, расшифровки нашего офицера не произойдет. Ротмистр ведет не только Арно и Мага, но и Лоренцо. Последний, несмотря на подготовку и личные качества, все же первый раз работает в качестве нелегала. Да еще в самой сложной и запутанной ситуации, к такому приготовить невозможно. Там нужен человек с опытом конспиративной деятельности, хотя бы просто для подстраховки. Не исключаю, что Толстой может быть ликвидирован противником, и тем не менее директивы о его немедленном отъезде я не дал. Уехать сейчас означает оставить Лоренцо без поддержки, чревато срывом.

* * *

Арно жил в богатом особняке, выходец из аристократического рода, общий язык с ним Толстой нашел быстро. Супруге агента представился в качестве доверенного лица швейцарского банка, тема курсовой разницы ценных бумаг хозяйку дома заинтересовала. С тех пор отношения с семьей Олдхэмов стали дружескими. Один из сыновей специалиста Foreign Office по разработке шифров и дешифрованию на деньги Разведчасти отправился учиться на континент, это позволяло отцу, не вызывая подозрений, выезжать за границу и привозить с собой материалы. Пил бывший капитан действительно сильно, но тут интересы жандармов и супруги Эрнста сошлись, и на время удалось тягу агента к спиртному ограничить. Вновь запои у Олдхэма начались в 1932 году, от работы с секретными материалами его отстранили.

В начале января ротмистр узнал от жены Эрнста, что к Арно стал проявлять интерес чиновник из службы безопасности. Этого ждали, именно оплату учебы сына на континенте выбрал Коттен в качестве приманки для Intelligence Service. Рассказ «запомнившего» цель срочной оплаты Григулявичуса сам по себе наводил MI-5 на шифровальщика, обучающего ребенка за границей, появление сыщика означало, что в Лондоне заглотили наживку. Доказательств тем не менее слова Юозаса не давали, лишь раздразнив английских ищеек близостью указывающих прямой путь к раскрытию изменника документов и побуждая задействовать своего агента в простом на вид действии – всего лишь достать из тайника два листа бумаги. Впрочем, слежку за Олдхэмом британцы установили, не дожидаясь подтверждений.

112